Штат Алабама в недавнем прошлом был вполне себе индустриальным. Основная его гордость — сталелитейная промышленность. У нас полно каменного угля, в том числе коксующегося, и железной руды навалом. Казалось бы, все предпосылки для процветания.
Но в 1960-х–1980-х эта индустрия начала массово банкротиться. Причин хватало: конкуренция с импортной сталью (японской, русской, китайской), падение спроса из-за снижения металлоёмкости, высокая заработная плата — особенно на заводах, где были профсоюзы, более жёсткие требования по охране окружающей среды, и так далее. И всё, что когда-то грохотало, дымило и сияло раскалённым металлом, стало медленно остывать.
Теперь по всему штату можно наткнуться на следы той былой индустриальной цивилизации, некогда гордой и шумной.
Вот, например, бывший бывший чугунолитейный завод “Слосс Фёрнес” — теперь музей. Мне довелось бывать там пару раз с фотиком, году в 2007-м. Прикольно было: трубы, лестницы, котлы — как будто стимпанковый постапокалипсис.
А вот от других придатков сталелитейной эпохи остались куда менее романтичные следы. Например, загаженный бензолом по самые помидоры городишко Таррант, где до сих пор работает коксовый завод ABC Coke. Вот этот завод на карте.
У нас была знакомая семья из тех краёв. У всех поколений женщин — фальшивые силиконовые сиськи. Не из-за моды: настоящие им однажды отрезали. Рак груди. И поди докажи, что это из-за бензола (известного канцерогена), а не наследственность.
Если ехать по шоссе, часто видно акры и акры терриконов шлака и угольной золы. Мёртвый пейзаж, на котором даже сорняки не растут. Вот, например, место на карте, мне там недалеко довелось жить.
Заброшенные угольные шахты — тоже привычное зрелище. Некоторые проходят рекультивацию: их засыпают, где-то бетонируют, завозят почву. И вроде ничего — даже жить можно.
Ну, иногда.
Вот у нас один чувак построил дом на месте бывшей шахты. Красота, простор, экономия. Только вот из шахты всё это время потихоньку сочился метан. Сочился-сочился, да и накопился — до взрывоопасной концентрации. Йобнуло так, что дом разлетелся просто в щепки.
В доме было два человека. Выжил один.
И ведь не узнаешь — метан ведь без запаха. То, что мы называем “запахом газа”, — это этилмеркаптан, его специально добавляют уже на стадии переработки, чтобы предотвратить такие истории.
А раньше шахтёры таскали с собой в шахту клетку с канарейкой. Если птичка начинала задыхаться — значит, пора сматывать удочки, а то щас жахнет на все деньги.
И вот недавно объявили, что, мол, не надо мониторить старые шахты на утечки метана. Типа, перетопчемся.
Дурдом.
Жизни людей — как шлак после плавки: выбросили, и всё.
