Category: книги

А ещё я начал читать книги. Вернее, скажем так — читать книги-то я всегда читал. Просто я (по-английски) читал non-fiction, читать художественную литературу в голову как-то не приходило, хотя под настроение несколько книг осилил. Более того, даже как-то натыкался на мнение, пренебрежительное по отношению к худлиту, мол, не читаем всякую вымыслятину. Ну хорошо, а когда мы смотрим кино и сериалы, мы что видим-то? Неужели документалистику?

Так что активно начал читать художественную литературу, во много раз активнее, чем раньше. Неделю назад осилил отличный роман.

Исключительно хорошо написан, прямо наслаждался историей маленького городишки Поттстауна и его жителей. Автор — Джеймс МакБрайд:

Во многом Джеймс пересказывает собственную историю и биографию. В вымышленном городе Поттстауне 1920-1930х, который он описывает, в одной из его частей бок о бок жили наиболее бесправные его жители — чернокожие, евреи, и прочие иммигранты. Это сейчас у нас везде дорога всем (или почти везде и почти всем), а тогда фиг вам был, а не равные права. Будете жить там, где скажут, еврей ли ты, убегающий от Гитлера или русский, смотавшийся от большевиков. Работать ты тоже не везде устроишься. Говновозом пожалуйста, а врачом фигушки. Спасибо тебе, Мартин Лютер Кинг.

У МакБрайда отец был чернокожим, а мама была еврейкой. Так что формально он еврей. И описывал он то, про что ему мама в своё время рассказывала. То-есть, безнадёгу и беспросветность Америки начала двадцатого века, да ещё с великой депрессией. Роман довольно тяжёлый, но для некоторых персонажей всё же заканчивается хорошо.

Ну, и самое главное в книге — это действующие лица, которых там очень много. Но следить за всеми очень просто — Джеймс обязательно удостоверивается, что всех предыдущих ты уже встретил и с ними хорошо познакомился, прежде чем добавить нового персонажа. Язык просто исключительный — образный, с уверенным стилем, умный, но без излишней витиеватости, хотя некоторые узкоеврейские фишки пришлось искать в словаре. Я, например, не знал раньше, что такое “миньян”. А теперь знаю (необходимое число человек в синагоге для богослужения).

Рекомендую к прочтению.

Жуть какая.

Решительно непонятно, что на обложке делает американский транспортый вертолёт Си-Эйч-47 “Чинук”, штурмовая винтовка М16, и американский ударный вертолёт Эй-Эйч-64 “Апач”. Книга, что, военная?

Кстати, по поводу геев и секс-просвета вообще. Я считаю (и всегда считал), что дети о половых отношениях должны знать всё. Другое дело, что есть материалы по этому поводу для разных возрастов, и давать их надо вовремя (age-appropriate).

По этому поводу на английском языке порекомендую книгу, хорошо подходящую примерно для 7-9 летнего возраста. Она с анатомическими подробностями, но без излишних деталей, хорошо всё описывает.

И да, в ней присутствует эта самая “пропаганда”, лол. Потому что семьи бывают разные — и традиционные, и бывают две папы и две мамы. У детей в школе я видел минимум четверых таких ребятишек в однополых семьях. Лесбиянок больше, да, соотношение три к одному по моему опыту. Такова реальная жизнь, и очень правильно, что оно отражено в книге. Также хорошо то, что в книге люди бывают разных рас, и выглядят по-разному — как и в реальной жизни.

PS, чтоб два раза не вставать. Детская мастурбация — это нормально. Дети не понимают, что они делают, потому что всё это просто приятно, они не умеют подтягивать сюда какой-то сексуальный подтекст. Какие-то тут запреты и отчитывания — просто идиотизм, потому что это невозможно остановить — как нельзя криком прекратить дождь. Совсем другое дело, что это действие строго приватное, и не должно происходить на публике ни под каким соусом. Только в своей комнате за закрытыми дверями.

Вообще, если подумать, то книга Астрид нашей Линдгрен про Малыша и Карлсона начиналась как классический рассказ про ребёнка-шизофреника. Карлсон — это альтер-эго Малыша. Малыш послушный и воспитанный, а Карлсон — грубый дебошир и проказник. И когда в комнате Малыша начинается треш, угар, и содомия — это не Малыш сделал, это сделал его альтер.

Но как только появляются родители, альтер (Карлсон) тут же куда-то улетучивается.

Семь лет — это, правда, рановато для такого хорошо, богато развитого, с галлюцинациями, диссоциативного расстройства идентичности. Обычно такое случается в поздние подростковые годы. Но нам дают знак, что старшие дети в семье Свантесонов не дружны — Боссе всячески гнобит Малыша. Как бы и не похуже чего — тогда у детской шизофрении есть хорошие причины. Ну, а фрекен Бок — это, надо думать, врач-психиатр, к которой обратились родители Малыша.

Но добрая писательница сжалилась… и обернула всё в детскую историю, шутку, сделав Карлсона реальным. А может, и не сделала. Может быть, семья Свантесонов научилась жить с Малышом вместе с его альтерами или же, путём правильной терапии под руководством доктора фрекен Бок, Малыш сумел реинтегрировать различные части в одну хорошо функционирующую идентичность.

Извините, “музыкой навеяло”.

Люблю библиотеки. Это ведь замечательный образовательный ресурс, особенно для небогатых людей: так как все библиотеки оплачиваются из налогов, книги можно взять абсолютно бесплатно.

Местная библиотека, конечно, не так крута, как огромное трёхэтажное здание в Бирмингеме с лифтами и эскалаторами, где я был членом ранее, но Бирмингем-то пошире в перьях будет, чем наша деревня.

В местной выбор книг не такой большой, но много хороших книг. Каким-то ветром меня занесло в секцию религиозной литературы, где я обнаружил Священный Коран. Вернее, конечно, тафсир, так как Коран есть только на арабском языке, а переводы — являются толкованиями (тафсир).

Перевод был выполнен иракским евреем Нассимом Джозефом Даудом (Йехуда) (да будет доволен им Аллах), который одним из первых сделал тафсир слов Пророка (мир ему) на английский язык. И его перевод до сих пор считается одним из лучших, хотя он, конечно, ради некой красоты переставлял порядок сур.

Взял книгу в руки, и тут же выяснилось, что какая-то гнида с непонятными лично мне намерениями всю её исписала красной шариковой ручкой. “По Аврааму, имя Аллаха — Яхве! И вообще, читайте Иоанна!” И даже тетраграмматон сюда врисовал.

Вот ведь делать людям нечего. Свой Коран купи и его изрисовывай, козлина тупорылая. Испортил книгу, придурок.

Вот именно за такое поведение (недоношенный косорукий прозелитизм) я недолюбливаю христиан, особенно протестантов, баптистов и их евангельские отрыжки. И именно за отсутствие такого поведения всегда с почтением относился к иудеям и католикам. Они никогда не полезут тебе в жопу без мыла; если тебе надо, ты сам к ним придёшь. И далеко не сразу ты станешь иудеем или католиком — что гиюр, что католическое посвящение — вещи, требующие длительного изучения материалов и обрядов. А придурки, орущие из мегафонов на перекрёстках и изрисовывающие чужие книги… я считаю, им нужна психиатрическая помощь.

Ув. dibr напомнил.

Всё чаще натыкаешься на вещи в реальной жизни, про которые вспоминается, что “это уже было у Лема”.

Вот я недавно вспоминал про Электрибальда — это Лемовский ИИ для написания стихов, который в песок затаптывал настоящих поэтов. В итоге от него избавились, кстати. А нынче у нас есть всяческие “Миджёрни”, которые рисуют картины круче настоящих художников. И чем оно кончится, пока не ясно — не исключено, что всё эти “Миджёрни” и “Долл-и” забетонируют к соответствующей матери.

Но ещё у Лема был замечательный рассказ из серии дневников Ийона Тихого, путешествие тринадцатое, где бродяга-космонавт попадает в Свободную Рыбицию Пинты — планету, которую сами жители искуственно заливают водой. Вода стоит везде, на улицах и даже в жилых помещениях. При этом никому на самом деле это всё не нравится, но воду насаждают силой, а тех, кто противится, бросают в каталажку.

Дальше будут спойлеры, так что не читайте, если хотите разобраться в морали рассказа сами.

Объяснение этой очевидной идиотии довольно простое: в прошлое время планету Пинту сильно мучали засухи. Для решения этой проблемы были созданы специальные комитеты, которые занялись обводнением планеты. Но когда данная задача была целиком выполнена, эти институты наотрез отказались исчезать, а наоборот, стали захватывать всё больше и больше власти, начали заливать всю планету водой, вне зависимости от того, надо это было или уже не надо, а людям предлагалось добровольно бальдуреть — эволюционировать в неких гибридов с рыбами, которых называли бальдурами и бадубинами.

Вот я сижу и думаю, где же я это уже видел? А, ну да. БЛМ и примкнувшие. Один в один — Свободная Рыбиция.

Старший заинтересовался химией. Ищу подходящий материал для обучения. И почему-то детские книжки по химии — это просто тухлятина какая-то. Например, в них обязательно будет устаревшая боровская модель атома (ну, где электрончики такие вокруг ядра летают аки Луна вокруг Земли). На кой в нашем веке изучать эту древнятину? Он же, при всём уважении к великому датчанину, неверная! Чтобы потом отучать детей от повторения этой ерунды? Ну да, она проста в понимании, только зачем тебе неверное понимание?

Из книги My First Book About Chemistry (2020):

По-моему, надо сразу давать квантовую модель. Нет, уравнения волновых функций и прочее не надо. Надо просто нарисовать формы орбиталей и показать, как электрончики эти орбитали заполняют, в зависимости от их количества — тут вполне хватит арифметики.

Что-нибудь типа вот такого, только ещё более упрощённо:

Или, может быть, мы теорию теплорода будем снова изучать? Чтобы потом, так сказать, превозмогнув и собравшись, её опровергать? Зачем — непонятно.

В Советском Союзе мне с детства привили уважение к книгам. Отчасти, наверное, потому что хорошие книги в СССР нельзя было просто так пойти в ближайший магазин и купить. Их приходилось “доставать”. Записываться на них, сдавать макулатуру, и т.д. Совершенно непонятная проблема, одно из дурев СССР, которое закончилось только с его падением. В 1990х вдруг реально оказалось возможным пойти и купить что угодно, хоть Стругацких, хоть Адольфа Гитлера. Почему СССР не мог напечатать нужное количество книг, чтобы обеспечить спрос — решительно непонятно. Вроде ничего сложного. Речь не про Гитлера — хрен бы с этой сволочью — но почему нельзя было напечатать того же Дюма или Беляева? Все станки были заняты печатанием материалов очередного Съезда КПСС? Загадка.

Но не суть. Суть в том, что это трепетное отношение к книгам у меня осталось до сих пор, и выбрасывание книги по-прежнему является делом психологически сложным. И если книгу можно сдать в магазин для бедных, я только так и поступаю. Ну, за редкими исключениями. Так, я выбросил практически все технические книжки на русском языке, какие у меня были. А на кой они мне? На английском техническую литературу читать проще, а если речь идёт не про компьютеры, которые худо-бедно везде одинаковые, а про то же строительство, то это знание является в США абсолютно бесполезным. Подобные знания строго эндемичны, потому что такие вещи в разных местах делают совсем по-разному. Или какое-нибудь там огородничество. Всё равно то, что растёт здесь, не растёт в России, и наоборот.

Так что книги я люблю, а уж что у меня до сих пор вызывает священный трепет, так это библиотеки. Вообще, меня это приятно удивило, когда я в 1990х приехал в США. Какие тут хорошие библиотеки, с широким выбором, даже в небольших городках. Ну, а эти, это вообще просто Храмы Книг:

Ух, я бы в таких порылся…

Одним из недостатков характера русских я считаю неспособность работать систематически. Человек русский может работать только в авральном режиме. Да, в авральном режиме русский человек решительно страшен — он может свернуть горы, повернуть реки вспять и сделать вдесятеро больше, чем смог бы сделать немец или англичанин. Но при этом он совершенно неспособен работать непомногу, но каждый день.

Ларчик мне наконец-то открылся когда я почитал книгу Милова “Великорусский пахарь и особенности российского исторического процесса”. И всё это связано с тем, что для земледелия на основной части России ежегодно отводился крайне короткий срок — около 130 дней (а это ещё, братцы-кролики, без вычета барщины, сенокоса и других мероприятий). Во Франции же для полевых работ срок значительно дольше — до 10 месяцев. Это даёт французу возможность заниматься земледелием именно что понемногу, но зато каждый день. А в России земледелие это есть постоянный аврал, полная мобилизация всех сил — иначе нельзя. Стоит ли удивляться тому, что эта черта стала поистине национальной?

И вот ещё вторая черта русских, за которой стоит вполне объективная историческая правда — полное пренебрежение к своим жилищам. Дом для русских заканчивается входной дверью. Что там дальше, как всё это выглядит снаружи — всем наплевать.

Возьмём Ключевского:

“Крестьянские поселки по Волге и во многих других местах Европейской России доселе своей примитивностью, отсутствием простейших житейских удобств производят, особенно на путешественника с Запада, впечатление временных, случайных стоянок кочевников, не нынче-завтра собирающихся бросить свои едва насиженные места, чтобы передвинуться на новые. В этом сказались продолжительная переселенческая бродячесть прежних времен и хронические пожары – обстоятельства, которые из поколения в поколение воспитывали пренебрежительное равнодушие к домашнему благоустройству, к удобствам в житейской обстановке.”

Вот вам и объяснение — хронические пожары и постоянные переселения (см. подсечно-огневое земледелие — им можно кормиться только несколько лет, потом надо съезжать на новое место).

Так что во многом действительно — “место такое проклятое”.

Опять, что ли, забег в Озон устроить? Всё ж семипроцентная скидка получается.

Покупать, правда, там как-то не особо есть чего — хороших русских детских книжек очень мало. Можно сказать, штучный товар. И я по-моему, их все уже скупил 🙂 Ещё отмечу, что среди хороших детских книжек, купленных мною, подавляющее количество является переводными. Почему-то очень мало современных русских хороших детских писателей. Нет никого калибра Николая Носова, например. Впрочем, среди современных американских писателей тоже не видно никого калибра покойного Ричарда Скарри — по-моему, лучшего детского писателя вообще.

Ну, а недетских книг мне как-то не надо. По старой памяти купил пару вещей из худлита, а какие-то там книги по дому или по ремёслам покупать бессмысленно, лучше купить местные.

Читаю довольно любопытную книгу пера Джеймса Авиретта, капеллана Конфедеративной Армии. Он сын владельца плантации Авиретт-Стивенс, что в Северной Каролине (плантация, кстати, до сих пор стоит, можно посетить). Книга задумывалась как ответ “Хижине дядюшки Тома” Бичер-Стоу, которая описала довоенный Юг далеко не в пастельных тонах. Нет, чего говорить, сама постановка вопроса о том, что один человек владеет другим как собственностью — с современной точки зрения, конечно, является дичью. Хотя вообще-то с точки зрения Библии, так ценимой большим количеством людей, рабство — это хорошо и правильно. Но как мне кажется, большинство людей, когда думают о рабстве, думают не о самом смысле рабства, а скорее о том, как хозяин обращался со своей собственностью. И что сам термин “рабство” вызывает у большинства ассоциации с порками на конюшнях, жизнью впроголодь, продаванием детей, жены раба другому хозяину. И такое, безусловно, тоже имело место быть, хотя разбивание семьи происходило довольно редко; как правило, только либо в виде наказания за какие-то очень серьёзные провинности, либо в экстраординарных случаях типа раздела наследства.

Кроме того.

Во-первых, телесные наказания, ничем не менее, а часто даже более суровые, чем на плантациях, широко практиковались в то время, например, на флоте. За то же мужеловство на кораблях народ, например, без затей вешали.
Во-вторых, уж чего-чего, а кормили рабов неплохо, если надо — лечили, давали им не самое плохое жильё. Почему? Потому что плантация — это сугубо капиталистическое предприятие. Если с рабами постоянно обращаться плохо, невозможно обеспечить высокую производительность труда и получение прибыли.
В-третих, сам раб стоил очень недёшево.

Вот копия купчей крепости 1840 года, где помимо всего прочего, было продано четверо рабов: две рабыни (одна с ребёнком) и один раб:

Как видим, “негр мужеска пола Джон” был продан за 800 долларов. Восемьсот долларов в 1840 году в переводе на наши деньги это около 22 тысяч долларов.

Вот подумай сам, если ты купил что-то за 22 тысячи долларов, например, новенький трактор Кубота B3350SUHSD с фронтальным погрузчиком, ты как будешь с этим трактором обращаться? Заливать в него всякую срань вместо солярки и держать под открытым небом? Или всё же аккуратно менять масло, ставить под навес, потчевать его качественным горючим? Вот то-то.

Другой факт заключается в том, что продажу рабов из Африки в США сделали незаконной в 1808 году. Т.е. новых рабов больше не привозили. В 1808 году количество рабов составляло 440 тысяч человек, а в 1860м году — 4.5 миллиона, то-есть, за 50 с небольшим лет население рабов увеличилось более, чем вдесятеро. Если с рабами в массе обращались так отвратительно, как описала Бичер-Стоу (никогда, кстати, на Юге не жившая), как ты думаешь, наблюдался ли бы такой же прирост? Я даже больше скажу. Количество рабов увеличивалось намного быстрее, чем количество свободных во всех отношениях белых фабричных рабочих на Севере. Вообще, если мы посмотрим на историю США, то мы увидим, что рабовладение получило по-настоящему широкий размах только когда условия жизни в колониях улучшились настолько, что владеть рабами стало рентабельно. До этого в самых тяжёлых, опасных условиях по колено в говнище и по локоть в кровище работали белые должники, отрабатывавшие какие-то долги (например, за перевоз себя из Ирландии в Новый Свет). Их, в случае чего, было не жалко — они не стоили 800 долларов.

Я очень далёк от мыслей “как тогда всё было хорошо и правильно” и прочих соплей в сахаре про довоенный Юг типа начала х/ф “Унесённые Ветром”. Но во-первых, излишне демонизировать тоже не надо, а во-вторых, надо сравнивать сравнимое. Если мы будем сравнивать сейчас и тогда, то ничего, кроме ужаса и благодарности, что сейчас не 1840й год, такое сравнение не даст. А если мы будем сравнивать жизнь раба на южной плантации и жизнь белого рабочего на Севере в одном временном промежутке — то уже можно придти к разным мнениям.

PS: Книгу можно прочитать здесь: http://docsouth.unc.edu/fpn/avirett/avirett.html