Category: медицина

По следам, так сказать.

Во-первых, должен заявить, что это — реально работает. Депрессию давит очень неплохо, и, самое главное, быстро. Уже на следующий день чувствуешь себя намного лучше. Доза — 0.2mg на 1kg веса.

Но я пока прекратил, приняв всего несколько доз. Почему? Потому что побочка заколебала. Самое главное — это, конечно, довольно резкое повышение артериального давления. Что, каждый раз после приёма изволь доставать манжетку и вдумчиво контролировать? Сомнительное удовольствие.

Во-вторых, кетамин — это довольно сильнодействующее вещество. Это популярный наркотик для изнасилования на свидании. Ну, это когда когда отдельные скоты, именующие себя мужчинами, на свидании с неосторожной и не вполне осмотрительной дамой, подливают его даме в напиток. Потом дама находит себя без трусов в брошенном гостиничном номере, и нихрена не помнит, потому что кетамин заодно подавляет способность мозга к формированию воспоминаний.

Хоть и в меньшей степени, но такое случилось и со мной, когда меня вдруг конкретно срубило (хорошо, что я был на диване). А когда я проснулся, меня потом ещё часа четыре бросало то в жар, то в холод.

В-общем, я пока завязал. Посмотрим, сколько продлится действие. Всё же хорошо, что у меня плохо формируются наркотические зависимости. Перестал и перестал. А для многих огромная проблема.

Ну, жахнем!

Я тут немного рассказывал, что борюсь с небольшой депрессией, которая у меня частенько наступает примерно в ноябре. Частично это САР, частично это то, что у меня есть хронические боли в спине. А в нашем мозгу депрессия и хроническая боль неразрывно связаны. Есть одно — скорее всего будет или появится другое.

Соответсвенно, леча одно, заодно часто можно лечить другое. Когда принимаешь опиоиды от боли, настроение, безусловно, повышается. Но в борьбе с депрессией это субоптимальная стратегия. Депрессию обычно лечат препаратами СИОЗС/СИОЗН (SSRI/SNRI).

Я попробовал три подобных препарата, и все они делали одно и то же — резко становилось хуже. Каждый из них вызывал жуткое беспокойство и тревогу, как если бы я жахнул подряд три кофейника крепкого кофе. Никакого сна, разумеется. Кроме того, чтобы антидепрессанты начали действовать, надо недели две или даже три. И чего, терпеть такое состояние на протяжении недель? Не, ну нахер.

Вот так и получается, что всё, что остаётся — это мир наркотиков. Большинство людей в такой ситуации глушат водяру, вискарь или заливают пузо пивом. Я убеждён, что огромное количество людей, которых мы считаем алкоголиками или наркоманами, на самом деле ими не являются. Они занимаются самолечением.

Для ясности: я не призываю никого употреблять наркотики. Наркотики, в том числе и алкоголь и табак — это плохо. Я начал не по своей воле. Когда, знаете, с утра самому невозможно одеться — так как согнуться вообще нельзя, это меняет и твою жизнь, и твоё сознание, и твою личность, и отношение к употреблению некоторых не очень хороших веществ.

Но слава Асклепию, Управление по контролю за продуктами и лекарствами одобрило применение производных кетамина для лечения депрессий с медикаментозной устойчивостью меньше, чем два года назад.

Кетамин относится к группе диссоциативов, в больших дозах — галлюциноген. Это доза очень небольшая, так что до многих эффектов, которые ощущают люди, употребляющие большие количества, я не дошёл.

Ну, а теперь — так сказать, трип-репорт.

Кетамин сильно жжёт слизистую. Это было первым впечатлением.
Дальше у меня онемел язык и губы.
Потом несколько минут как бы не происходило ничего, но потом я почуствовал расслабленность и некоторую оторванность сознания от тела. В больших дозах эта оторванность более выражена, и многие находят это ощущение очень духовным. Верующие общаются с богами и т.д. Ничего такого я не чувствовал. Моторные функции нарушены, это да (похоже на алкогольное опьянение). Речь почти не страдает.
Ну, а далее наступило, собственно, то состояние, ради которого я и употреблял кетамин — ощущение головокружительного счастья. Ты наслаждаешься абсолютно всем — музыка, кино вдруг становятся чрезвыйчайно интересными. Хочется смеяться по любому поводу. Так, я минут пять хихикал над словом “сосиски”. Ведь, как следует из названия, их надо СОСАТЬ, а люди их почему-то ЕДЯТ. Ну и тому подобная бредятина. Смысл-то не в этом. Смысл тут ровно такой же, как при приёме антидепрессантов — мозгу надо показать картинку, ощущение счастья, чтобы он знал, что это такое. Просто классические антидепрессанты работают спустя две недели, а тут — 15 минут. Мозг в таком состоянии может перестроиться, создать новые связи, и начать функционировать по-другому, чтобы не возвращаться в депрессивное состояние.

Теперь о побочке. Лично я заметил один нехороший эффект — резкое повышение кровяного давления. У меня вдруг зашумело в ушах, начала болеть голова. Померял давление — ага, 147/102. Но на этот случай у меня есть запас клофелина. Одна таблетка заборола всю побочку. Клофелин действует очень быстро. Skills in pills, блин.

Ещё есть эффект от длительного употребления кетамина — это, выражаясь по-умному, снижение когнитивных способностей, а по-простому — дуреешь от него. Но от алкоголя, которые в подобной ситуации употребляет большинство, происходит то же самое. На следующий день я никаких изменений не заметил. Никакого похмелья, ощущения затуманенности, не было ничего.

Будем смотреть, как будет дальше. Пишут, что привыкание к кетамину происходит очень быстро. Не в плане формирования зависимости, а просто предыдущая доза перестаёт работать, и надо её повышать. Дозу я повышать не буду. Это не мой вид спорта, я прекрасно представляю, чем это может кончиться. Третьего дня мне сделали укол в спину, так что я пока чувствую себя настолько хорошо, что даже прекратил приём болеутоляющих опиоидов — тупо не нужно. И это замечательно.

Я его практически не знал, так что соболезнования ни к чему.

36 лет, однако, но у него были очень серьёзные проблемы с сердцем и гормонами.

Сначала ему давали просто кислород, а потом перешли на ИВЛ. Опыт показывает, что это фактически приговор либо к смерти либо в лучшем случае к инвалидности. Так, увы, и получилось.

Обидно, конечно, попасть в статистику. Мать жалко. Отец давно умер — от таких же проблем примерно. Наследственность мы пока забарывать не научились.

Получил письмо от родственницы, занимающейся разработкой вакцин. Сейчас она работает с клиническими испытаниями Пфайзеровской вакцины от ковидлы.

В письме она убеждает всех привиться как только вакцина станет доступной. Правильно убеждает, так и надо.

Но заодно она также пишет очень интересное. В ходе клинических испытаний вакцины выяснилось, что привитые точно также заражаются ковидлой, как и непривитые. Вакцина ковидлу не останавливает. “А зачем тогда прививаться?” — спросишь ты. Затем, что будучи привитым, ты если и заболеешь ковидлой, то в 90% случаев ты будешь болеть ей в заметно более лёгкой форме, а то и вовсе бессимптомно. Тебе не понадобится ни госпитализация, ни, не дай Асклепий, ИВЛ.

Так что вакцина — это, безусловно, хорошо и правильно, но дальнейшее распространение вируса она не остановит. О чём, собственно, уже не раз писали в нашей стенгазете. Кот уже более не в мешке, и назад его уже не запихнёшь. Привыкайте жить в новой реальности. Коронавирус станет таким же элементом пейзажа как и сезонные ОРВИ.

Я уже писал, что был не очень доволен был результатами операции на моём носу. И что для того, чтобы дышать, мне приходилось ежедневно заливать нос оксиметазолином (сосудосуживающее, спрей Afrin). Оксиметазолин, зараза, гадок тем, что к нему есть привыкание. Не в том смысле, что это наркотик, а в том, что после применения в течении несколько дней нос дышать без него больше не может, и надо продолжать его запрыскивать. По-умному это называется медикаментозный ринит; в английском просторечном — Afrin junkie.

Может показаться, что это не так важно, но длительное применение подобных спреев хреново действует на сердце. Повышает давление, в редких случаях даже возможен тромбоз.

Мне этого ничего не надо было, так что сдался другой дохтурше. Пожилая дохтурша сделала мне суровый втык, что не надо было доводить до такого состояния. И прописала сильнодействующий антигистаминный назальный спрей, азеластин. Его можно применять отдельно, но лучше — вкупе с противоотёчным на основе противовоспалительных стероидов — триамцинолона (Nasacort) или флутиказона (Flonase). Последний мне не нравится тем, что ему присущ сильный цветочный запах. Триамцинолона ацетонид запаха не имеет.

У азеластина и триамцинолона/флутиказона есть синергетическое действие — и они открывают нос на 40% лучше, чем поодиночке. Это позволило мне снизить дозу оксиметазолина сначала вдвое, а потом вчетверо (один пшик в одну ноздрю). А потом и вовсе прекратить его использовать.

Ну да, теперь я запрыскиваю нос антигистамином и стероидами, но в отличие от сосудосуживающего, у них нет последствий для здоровья и привыкание они не вызывают.

Ну, за свободное дышание носом, товарищи!! Бдыщ!!!!

PS: ещё бы кто теперь разработал нормальное обезболивающее, чтобы мне слезть с опиоидов, без всяких преувеличений, являющихся наркотиками, вот это было бы совсем круто.

Не перестаю удивляться достижениям современной хирургии и гормональной заместительной терапии. Все дамы в данном посте — бывшие мужчины, а все мужчины — бывшие дамы. Бывших дам можно распознать по характерному шраму на груди, оставшемуся от мастэктомии (удалении груди).

Счастья им, будем надеяться, что они нашли своё истинное “я”.

Continue reading “Ну, за современную медицину!”

На случай, если кто-то удивляется, как это так получилось, что страна США, откуда нынче появляется самое большое количество учёных, получивших Нобелевку, не сделала вакцину против ковидлы первой.

Причин тут много. Вакцины, во-первых, изготавливаются частными компаниями: Мёрк, Пфайзер, и далее по алфавиту. Это не государственные компании. Центр по контролю и профилактике заболеваний США (CDC) не может сказать “ша, я за всё отвечаю!” и приказать им что-то сделать, невзирая на последствия.

Во-вторых, изготовление лекарственных средств в США забюрократизировано — дальше ехать некуда. Чтобы начать их продавать, сначала надо получить одобрение в управлении по контролю за продуктами и лекарствами (FDA). Это очень дорогое удовольствие, поэтому с полупроверенными лекарствами туда не идут. И если на этом нельзя срубить денег — тоже не идут. Именно по этой причине ваш покорный слуга, принимающий кломифен, вынужден платить за него из своего кармана, так как патент на кломифен уже давно истёк, и срубить на нём денег нереально, хотя эффект для мужчин — вот он.

В-третьих, конкретно прививки забюрократизированны — ещё дальше. Вот, например, если ты вколол ребёнку какую-то вакцину, а у ребёнка случилось что-то очень нехорошее, что делать? Ну, обычно идут в суд — вон, суд недавно разул компании, изготавливающие опиоидные болеутоляющие, на очень внушительную сумму. Только в случае с прививкой в суд у тебя идти нет права. Как так? А вот так. Верховный суд запретил идти в суд, даже если вакцина действительно нанесла кому-то вред. Существует специальный институт (в просторечии так и называющийся — суд по вакцинации), занимающийся конкретно этими вещами.

Почему так? А потому, что когда у народа начали случаться нехорошии реакции на вакцинацию (такое бывает), они действительно пошли в суд. Тогда производители прививок пришли в федеральное правительство и сказали примерно следующее:

–Наши отделения, занимающиеся вакцинами, и так не приносят нам большой доход. Мы занимаемся их изготовлением больше из чувства доброй воли, чем ради прибыли. Мы компании частные, приказать вы нам ничего не можете, поэтому если вы нас не защитите от этих исков, мы тупо прекратим изготавливать вакцины вообще. Оно вам надо?

Федеральное правительство сказало, конечно, что не надо, поэтому разрешение конфликтов с вакцинациями было перенесено в совершенно отдельное правовое поле. Поэтому ситуация с вакцинами у нас — вот такая вот непростая. И удивляться тут нечему.

Ну, а русские молодцы, чо.

Снова сделал укол в спину, который хорошо помогает с болью. Для чего заранее пришлось прекратить приём болеутоляющих, опиоидных наркотиков (уж будем называть лопату лопатой). Повезло мне всё же, с конституцией — у меня нет привыкания как у наркоманов, когда гражданин готов пойти на всё, лишь бы снова вжариться. Опиоиды не воздействуют на мозг непосредственно — они просто сильно подстёгивают синтез телом дофамина, который уже вызывает эйфорию. Тебе всё по кайфу — прёт делать даже самую дурацкую и неинтересную работу, типа мусор выносить. Ну и заодно болевые рецепторы заглушаются (и заодно у некоторых сильно замедляется перистальтика кишечника — тоже не мой случай). Когда приём наркоты завершаешь, уровни дофамина возвращаются даже на несколько более низкий уровень, чем раньше — у кого-то начинается дикая ломка, со всеми вытекающими. Ну, а мне пофигу — завершил приём и завершил. Первый день, конечно, мне чутка погрустнело, но уже на следующий стало нормально. А некоторым кабздец приходит.

Конечно, через месяц-другой я снова вернусь на приём наркоты, никуда не денусь, так как действие укола длится не вечно. Но покамест вот так, живу без дури в организме, буду продолжать пока будет работать укол.

Хорошо, что у медицинских болеутоляющих наркотиков, если соблюдать дозу, практически нет последствий. Ключевое — если соблюдать дозу. Но у многих не получается, а заранее сказать, повезло тебе с устройством головы или нет, никто не может, так что если есть возможность, лучше не начинать. У меня возможности не начинать тупо не было.

Разговаривал с хирургом, с которым мы на охоту ездили. Интересные вещи рассказывал — в госпиталь к ним постоянно привозят пациентов в скорую помощь. ВСЕХ пациентов обязательно тестируют на ковидлу. Скажем, привезли обгоревшего мужика, который в автокатастрофу попал. Мужик протестировался положительно, но лечили его в первую очередь, разумеется, не от неё, а от ожогов. Бедняга помер (уж слишком сильно обгорел), и, разумеется, не от ковидлы. Но формально это — “пациент с заболеванием COVID-19 лечился в нашем госпитале”. Почему? Потому что за каждого пациента с ковидлой федеральное правительство отстёгивает госпиталям дополнительные деньги.

И смех и грех.