Ограничения ИИ для психологических целей

У меня, как у психа со стажем, накопился в общении с профессионалами психотерапии и прочими довольно большой опыт. Нынче в интернетах полно отзывов людей, обращающихся вместо обычного психолога, к системам искуственного интеллекта. Это с одной стороны хорошо, потому как лучше всё же обратиться хоть к чему-то, чем не обращаться вообще ни к кому. Но с другой стороны, у ИИ есть в этом отношении серьёзные недостатки, и неплохо бы о них знать.

Например, у больших языковых моделей есть проблема подхалимажа (AI sycophancy). И это плохо. Они ведь буквально запрограммированы на то, чтобы тебя любить.

Спросишь что угодно — они в ответ сияют всеми перцептронами:
–Какой умный вопрос!
–Ты затронула крайне интересную тему, умница!
–Да-да, дорогая, ты мыслишь в правильном направлении!

И всё это в одной и той же вежливо-восторженной интонации. Абсолютно все без исключения ИИ занимаются такого рода подхалимажем.

И вот из-за этого, когда к ним приходят с психологическими вопросами, они оказываются беспомощны. Они не умеют сказать: “А может, дело в тебе?”

Например, если прийти к ИИ с жалобой: “Мой муж никогда не готовит обед для семьи”, ИИ сразу начнёт подбирать деликатные формулировки:

–Попробуй поговорить с ним мягче
–Может, ему просто тяжело?
–А вдруг его раздражает запах готовки?

А вот живой психолог для начала уточнит:

—”А что муж вообще делает по дому?”

И когда выяснится, что он:

  • каждые пару дней вытирает всю пыль и пылесосит весь дом
  • стирает всю одежду
  • развозит детей по садикам, школам и кружкам
  • перемывает всю посуду
  • чинит всё, что ломается
  • по выходным бегает с детьми на лыжах
  • всегда помогает детям с домашней работой
  • работает на полную ставку
  • приносит в дом больше всего денег

психолог только аккуратно откинется в кресле и спросит:
—”А не зажралась ли ты, мать?”

Вот и вся разница: ИИ поддержит, а психолог — отрезвит. И, если честно, иногда второе полезнее.

Поругаю родной штат

Штат Алабама в недавнем прошлом был вполне себе индустриальным. Основная его гордость — сталелитейная промышленность. У нас полно каменного угля, в том числе коксующегося, и железной руды навалом. Казалось бы, все предпосылки для процветания.

Но в 1960-х–1980-х эта индустрия начала массово банкротиться. Причин хватало: конкуренция с импортной сталью (японской, русской, китайской), падение спроса из-за снижения металлоёмкости, высокая заработная плата — особенно на заводах, где были профсоюзы, более жёсткие требования по охране окружающей среды, и так далее. И всё, что когда-то грохотало, дымило и сияло раскалённым металлом, стало медленно остывать.

Теперь по всему штату можно наткнуться на следы той былой индустриальной цивилизации, некогда гордой и шумной.

Вот, например, бывший бывший чугунолитейный завод “Слосс Фёрнес” — теперь музей. Мне довелось бывать там пару раз с фотиком, году в 2007-м. Прикольно было: трубы, лестницы, котлы — как будто стимпанковый постапокалипсис.

А вот от других придатков сталелитейной эпохи остались куда менее романтичные следы. Например, загаженный бензолом по самые помидоры городишко Таррант, где до сих пор работает коксовый завод ABC Coke. Вот этот завод на карте.
У нас была знакомая семья из тех краёв. У всех поколений женщин — фальшивые силиконовые сиськи. Не из-за моды: настоящие им однажды отрезали. Рак груди. И поди докажи, что это из-за бензола (известного канцерогена), а не наследственность.

Если ехать по шоссе, часто видно акры и акры терриконов шлака и угольной золы. Мёртвый пейзаж, на котором даже сорняки не растут. Вот, например, место на карте, мне там недалеко довелось жить.

Заброшенные угольные шахты — тоже привычное зрелище. Некоторые проходят рекультивацию: их засыпают, где-то бетонируют, завозят почву. И вроде ничего — даже жить можно.
Ну, иногда.

Вот у нас один чувак построил дом на месте бывшей шахты. Красота, простор, экономия. Только вот из шахты всё это время потихоньку сочился метан. Сочился-сочился, да и накопился — до взрывоопасной концентрации. Йобнуло так, что дом разлетелся просто в щепки.

В доме было два человека. Выжил один.
И ведь не узнаешь — метан ведь без запаха. То, что мы называем “запахом газа”, — это этилмеркаптан, его специально добавляют уже на стадии переработки, чтобы предотвратить такие истории.
А раньше шахтёры таскали с собой в шахту клетку с канарейкой. Если птичка начинала задыхаться — значит, пора сматывать удочки, а то щас жахнет на все деньги.

И вот недавно объявили, что, мол, не надо мониторить старые шахты на утечки метана. Типа, перетопчемся.
Дурдом.
Жизни людей — как шлак после плавки: выбросили, и всё.

Тут помню, тут не помню

Первый раз выдали такую анестезию, что резче, чем понос после употребления несвежих суши. Обычно всё происходит постепенно: взгляд мутнеет, картинка расплывается, глаза сами собой закрываются. А тут — будто дубиной по кумполу приложили: бац — и вырубило.
Операция в этот раз тянулась долго: на стол тулово моё попало около двух пополудни, а очнуться удалось уже после десяти вечера.

Но анестезиологу и братишке-хирургу — решпект величайший. Впервые после операции не накрыл адский болевой синдром. Правда, им заранее было рассказано, как после прошлой операции хотелось, чтобы кто-нибудь пришёл и пристрелил, — видимо, поэтому гидроморфоном “вмазали” превентивно. Да и операция сама была проведена по высшему классу, т.н. “минимально инвазивная”.

Уход, правда, не порадовал. Медсёстры какие-то малоопытные, да и явно перегруженные — заглядывали лишь изредка. Палата, хоть и приватная, оказалась прямо рядом с лифтом. Отдохнуть там… ага, щас!!
Бдынь! — двери открылись. Из лифта вываливается стадо слонов, тащит за собой перекатывающуюся трёхтонную чугунную болванку.
Бдынь! — двери закрылись, лифт вниз… а через пару минут новое стадо, в этот раз кабанов. Потом — русские танки поехали брать Берлин. И так весь день и всю ночь.

В США даже после тяжёлых операций редко держат в больнице долго: считается, что дома пациент восстанавливается ничуть не хуже. Но в этот раз оставили аж на три дня — и, наверное, к лучшему: домой удалось вернуться в куда более приличной форме, чем после прошлой операции. Передвигаться получается полностью самостоятельно, без колясок и прочих ходунков.

А теперь о прекрасном. Обезболивающее неопиоидное средство “Джорнавакс” (Journavx) реально работает! Нет, полностью опиоиды оно, увы, не заменяет, но прогресс впечатляет: прошлый раз — 10 мг оксикодона каждые 4 часа, сейчас — по 5 мг, и раз в 6 часов. Это огромный шаг вперёд.

Разобравшись, как оно действует, стало понятно: снижает проницаемость клеточной мембраны для ионов Na⁺, вытесняет Ca²⁺ из рецепторов на внутренней поверхности, блокирует возникновение и проведение болевых импульсов — но при этом не влияет на ЦНС. Аналогично работают местные анестетики, такие как лидокаин, бензокаин, новокаин. И, “чтоб два раза не вставать”, — да, кокаин тоже из этой компании и до сих пор применяется при некоторых операциях на носу (ринопластике).

Жаль только, что “Джорнавакс” не разрешён для хронического приёма: максимум 14 дней, потом стоп. Принимается раз в 12 часов — например, в 7 утра и в 7 вечера (как я принимаю).

В целом — почти всё получилось хорошо. Хотелось бы, конечно, обойтись вообще без опиоидных гадостей, особенно с моей-то историей, но, увы, некоторые боли настолько зверские, что обычные таблетки — как слону дробина. А те, кто думает, что смогут терпеть непрекращающуюся боль на уровне 8 из 10 неделями, — ну, терпите-терпите, удачи. Хронические боли такой силы — пипец сердечно-сосудистой системе из-за постоянного выброса адреналина и кортизола.

Под нож

Ну, будем надеяться, что через восемь дней (30 сентября) закончатся мои мучения со спиной, надеюсь, навсегда. Всего операций на спине у меня было три:

1. Сращивание позвонков шейного отдела C6-C7 (2017 год)
2. Повторная процедура на том же месте — не прижилась донорская кость, в этот раз её заменили на пористое титановое кольцо (2018 год)
3. Сращивание позвонков поясничного отдела L4-L5 (2021 год)

А теперь этот срощенный позвонок L4-L5 будут сращивать с крестцовым позвонком (S1). Больших потерь в мобильности, к счастью, не ожидается — в этих отделах не так много движения.

Когда происходит нарушение в этом отделе, обычно болит не спина, а ноги, потому что пережимается седалищный нерв. Так, я не могу стоять или ходить более пяти-десяти минут — становится больно, немеет ступня правой ноги, болят мышцы голени, и прочее. Я даже лежать, полностью вытянувшись, не могу, приходится лежать на боку, согнув ноги в коленях и подтянув их к пояснице. Ни о какой физкультуре не может быть и речи. Даже не поплавать толком.

Это мне знакомо, потому что когда у меня возникла проблема в шейном отделе, у меня был практически полностью парализован трицепс левой руки, даже от стенки этой рукой было оттолкнуться невозможно из-за передавленного нерва. Ничего, всё восстанавливается.

Вот чего я по-настоящему опасаюсь — так это начала очередного приёма обезбаливающих препаратов опия. Я уже год и девять месяцев их не принимаю, и начинать не хочу. Попринимаете их с моё из-за всех моих операций — и станете от них зависимы, будьте уверены. Очень много хороших людей закончили очень плохо, пройдя похожий путь.

В этом плане мне очень интересен препарат Джорнавкс (Journavx), который в этом году был одобрен для применения в качестве болеутоляющего, но при этом не являющийся опиоидом. Посмотрим, надеюсь, что получится как минимум частично заменить приём наркотической дряни этим лекарством.

Ну, а если не получится (для абсолютно новых лекарств в нашей долбанутой системе здравоохранения могут быть эффекты со страховкой) — то в этот раз я буду просить бупренорфин, метадон или другую заместительную терапию. Есть более простые способы бросать приём наркотиков (уж будем называть лопату лопатой), чем на одном упрямстве. В английском языке есть замечательное выражение — white knuckling. Означает, что кто-то вцепился изо всех сил во что-то, да так, что костяшки пальцев побелели. В прошлый раз отказ проходил именно так: вцепившись до побеления костяшек. Но есть и более щадащие способы.

Вес взят

Как уже было сказано, мой вес в жизни никогда не опускался ниже 235 фунтов. И на момент написания той заметки он составлял двести сорок фунтов.

А тут — фигак, и меньше:

Зепбаунд, Оземпик, и прочие агонисты GLP-1 — работают. Потеря веса в шесть фунтов за три недели это, может быть, и не результат, достойный книги Гиннесса, но учитывая, что я сейчас не занимаюсь никаким спортом вообще из-за спины (я не могу даже плавать) — это более, чем изрядно. Дефицит в 2 фунта в неделю — это нормальный, здоровый, устойчивый ритм потери веса.

Кроме того, я всё ещё нахожусь на начальной (2.5mg) дозе — возможно, дальше кривая потери веса будет ещё круче.

Апгрейд разговорных навыков

Вчера произошла ситуация, которая заставила меня задуматься о собственных речевых привычках. Впервые пришлось общаться с небинарным человеком, использующим местоимения they/them.

И тут вылезла моя истинно южная вежливость, двадцать с лихером лет вколачиваемая в меня долгим проживанием на Юге и общением с военными: привычка добавлять в конце каждой фразы “мэм” или “сэр“.

В обычных обстоятельствах это звучит уважительно и вежливо, а здесь — как педаль газа и рулевая колонка на лошади. Меня не поправляли — но неловкость перед человеком всё равно ощущалась. А как правильно поступать? Просто заменять “мэм” (человек выглядел скорее феминно) на имя: “да, Эй-Джей”, “нет, Эй-Джей”.

Разумеется, пару раз южный автопилот всё равно взял верх, и привычное “мэм” вылетело наружу. Блин.

Но ничего; софт успешно проапгрейжен, баги намечены к фиксу.

P.S. Для тех, ктО нЕ хОчЕт мЕнЯть СвОи ЯзЫкОвЫе пРивЫчКи рАдИ сТрАнНыХ мЕньШиНсТв: послушайте, это ментальное усилие не стоит вам ни копейки. Это бесплатный патч, а не апгрейд за деньги. А человеку — приятно.

Про сухой закон

Комментом, оставленным в дружественном журнале, навеяло.

Наше графство (правильнее, конечно, “округ”, но “графство” звучит куда прикольнее) до примерно 2012 года оставалось абсолютно сухим. Эффектов от этого явления было три — и все были отрицательными.

Во-первых, графство недополучало миллионы монет со сборов акцизов на продажу брыкаловки.
Во-вторых, запрет всё равно никого не останавливал. На дорогах всё равно было навалом бухих водителей.
А в-третьих, бухие водители брались не на ровном месте. Граждане из нашего графства тупо ехали в соседнее, где с продажей брыкаловки был полный порядок, набуровивались там до полного просветления, и в таком виде ехали домой, нередко собирая по пути обильную жатву смерти.

В соседнем графстве, прямо на границе между графствами, стоял (и до сих пор стоит) огромный алкомаркет с говорящим названием “Пограничный”, где в пятницу было не проломиться сквозь афффтомобили с номерными знаками из нашего графства — народ готовился с огоньком провести уик-энд.

С 2012 года этот поток сильно поиссяк.

В этой карте есть некоторые неточности, но полностью “сухих” графств становится всё меньше и меньше.

Почему-то уроки сухого закона начала XX века (давшего нам закалённую в перестрелках с полицией и крепко сросшуюся с властью организованную преступность) в этой стране никто усвоить так и не удосужился. “Даже если будет восемь — всё равно мы пить не бросим!” Запреты никогда не работали, не работают, и завтра работать не начнут.

А с тех пор как у нас сухой закон отменили, жизнь реально заиграла: открылись новые рестораны, пабы, а старые начали нормально зарабатывать на продаже алкоголя. И пьяных на дорогах стало меньше — им больше не нужно переться через полштата “догоняться”. Всё своё — рядом, под боком.

На злобу дня

Лёгкость, с которой в Соединённых Штатах политические оппоненты переходят к прямому насилию, конечно, не может не удивлять. Только с 2020 года у нас было:

Июль 2020 года: Совершено покушение на федерального судью Эстер Салас, назначенную Обамой. Вместо нее был убит ее сын.
Октябрь 2020 года: ФБР арестовало 13 человек, которые планировали похитить — и чорт знает, что сделать еще — губернатора Гретхен Уитмер из Мичигана.
Октябрь 2022 года: Совершено покушение на Нэнси Пелоси. Ёе мужу молотком проломили череп.
Май 2023 года: Невменяемый 19-летний подросток был арестован за планирование покушения на Джо Байдена. Его план состоял в том, чтобы захватить власть и установить нацистскую диктатуру.
Август 2023 года: Житель штата Юта был убит во время обыска ФБР в его доме. Он угрожал убить Джо Байдена.
Июль 2024 года: Во время митинга в Пенсильвании в Трампа попала пуля. Покушение транслировалось в прямом эфире.
Сентябрь 2024 года: Было предотвращено еще одно покушение на Трампа.
Февраль 2025 года: Был арестован очередной невменяемый подросток, убивший свою мать и отчима. Убийство его родителей должно было стать первым шагом в его плане по устранению Трампа.
Апрель 2025: Еще один житель Пенсильвании был арестован за публикацию в Интернете многочисленных угроз убить Трампа. Он уже закупил оружие и боеприпасы для подготовки.
Апрель 2025: Покушение на Джоша Шапиро, губернатора Пенсильвании. Мужчина был арестован после того, как разбил несколько окон и забросал особняк губернатора бутылками с зажигательной смесью.
Июнь 2025 года: Представитель штата Миннесота Мелисса Хортман (D) была застрелена вместе со своим мужем. Ее коллега Джон Хоффман (D) также был ранен вместе со своей женой. Каким-то чудом они выжили.
10 сентября 2025 года: Убит Чарли Кёрк.

При том, что с Кёрком мои взгляды расходились процентов на 75 минимум, и я не считаю, что мир без него стал хуже, я никоим боком не могу оправдать расправу в ответ за слова. Наоборот — его убийство лишь сильнее раздует топку трампистов и прочих ультрас. Оно принесёт столько вреда, сколько не смогли бы десять Чарли Кёрков.

Забежало

А к нам навязался кот. Молодой ещё котик, подросток фактически. Ему где-то чуть меньше года, по моим прикидкам:

Ласковый, видно, что чей-то бывший домашний. Поспрашивали по соседям — никто не знает, откуда. Видимо, какие-то гниды его выбросили на нашей улице (ненавижу придурков).

Подкармливаем потихоньку.

А кот ничего, бойкий. Двух кротов у меня уже заловил. И белок давно не было видно (молодец, котяра, дави их). Пускай живёт пока. В дом пускать, правда, не будем — у младшего на него жуткая аллергия. На старого кота аллергии не было, а на этого — во весь рост: глазища красные, и чихает как из пулемёта МГ-42.

Transition Chronicles

Сегодня ровно одна неделя с приёма первой дозы эстрадиола (эстрогена). Никаких заметных внешне изменений пока, разумеется, не произошло. Отмечу только одно — меняется кожа. Причём, в первую очередь, что интересно (но логично) — на губах. Губы стали какими-то более полными, пухлыми, мягкими — почти как женские. Пишут, что подобные изменения строго индивидуальны. У кого-то так же, у кого-то нет. Ощущения интересные. Увы, себя самоё не поцелуешь.

Andrea Ivanova, influencer who had 20 lip injections

Current music:

Да, певица этой панк-группы, Лаура Джейн Грейс — из наших.

PS: А ещё сегодня день рождения первой жены. Сплошные совпадения 😆