Category: про жизнь

Глядя на избрание Зохрана Мамдани всё происходящее, всё чаще ловлю себя на мысли: неплохо бы прикупить где-нибудь поблизости небольшой участок земли. Совсем маленький (по местным меркам), акров на один-два (это сорок-восемьдесят соток). И построить там самостоятельно крошечный домик — tiny house, как нынче говорят. Чтобы, если вдруг грянет гром, не присоединиться к растущей армии бездомных.

Такой участок, в зависимости от местности, можно взять совсем недорого — тысяч в двадцать уложиться реально. Можно и дешевле, конечно, но это уже будет где-то в полной географической жопе, где до ближайшего продуктового ехать час, а до нормального интернета — два.

Вот, например, неплохой вариант: три акра земли (120 соток), ручей, недалеко от цивилизации. Правда, лес вырубили — жаль, конечно. Хуже всего, что участок буквально у железнодорожного полотна. Ну и далековато, мне бы хотелось ближе. Так что — не мой вариант, но направление мысли понятное.

https://www.zillow.com/homedetails/0-Columbus-Blvd-0-Cordova-AL-35550/447911275_zpid/

Идея простая: купить, построить, пока есть деньги.
Домик будет небольшой — квадратов тридцать-тридцать пять. Зато полностью автономный, off the grid.

Электричество — солнечные панели (ветряк не хочу, слишком заметен). На крайний случай — генератор, если вдруг неделю подряд жара и облака. Вода — своя скважина, а ещё лучше, если на участке заодно есть ручей или старорежимный колодезь.

Отопление — можно и электричеством, а в пасмурные дни — газ из баллонов или дрова. Готовить — на портативной газовой плитке.
Санузел — классика жанра: деревенский сортир во дворе. Хотя если есть скважина, можно заморочиться и с септиком, и с фильтрационным полем, это не так уж сложно.

Никакой аренды, или, японский бог — ипотеки. Раз в год заплатить пару сотен налога на землю — три копейки, честное слово. Вот за тот самый участок выше налог — всего девяносто долларов в год.

Жить там можно будет, тратя деньги только на еду и газовые баллоны. Рис, бобы, курица, недорогие овощи — в месяц на рыло уйдёт долларов двести, не больше. И всё — ты живёшь, свет горит, чай кипит, никто не звонит из банка с предложением “рефинансировать”.

Подобный дом обойдётся ещё тысяч в двадцать-тридцать — всё зависит от того, как широко шагать, и сколько работы ты можешь сделать сам. Так-то можно и в сороковник и даже в полтинник не уложиться.

Зачем всё это?

Почему-то эта мысль застряла в голове и не отпускает.
Я сейчас, по социальным меркам, сижу довольно высоко — но жизнь у нас штука непредсказуемая, и с высоты больнее падать. Хочется заранее подстелить соломку, пока не грохнулась.

Как несколько лет назад нам активно впаривали технологию под названием блокчейн? Мол, эта технология способна на то, чтобы перевернуть мир. И как всем вдруг стало казаться, что в блокчейне обязательно надо хранить решительно всё — от результатов голосования до всех финансовых транзакций компании?

Нет, я не спорю, в качестве решения для хранения данных, обязательно требующих верифицируемости, причём публично — это не обязательно плохое решение. Навалять код можно буквально минут за десять, у меня в журнале даже было пару рассказов про эту технологию. Но повсеместный снос крыши на этой почве я хорошо помню. АААА!!!! Блокчейн это круто!!! Обязательно внедрять!!! Немедленно!!! Хватай мешки — вокзал отходит!!!”

А теперь я сижу и чешу репу — а в этот раз не снесло ли, случаем, у всех крышу на обязательном внедрении систем исскуственного интеллекта, причём повсеместно? Нет, искуственный интеллект — это прекрасно, но вот на кой чорт он мне в нотпаде? Системы ИИ небезгрешны. И повсеместное их вкорячивание в недра всех программ без разбору я считаю абсолютно ненужным. ИИ в софте хорош, когда он к месту. Скажем, он очень к месту в фотошопе. А на кой бес он в Аксессе? Все что, так сильно соскучились по Скрепышу?

Каждый раз одно и то же: сначала “всем срочно внедрить”, потом — “а зачем мы это сделали?” Очень может быть, что “ИИ” скоро займёт почётное место рядом с “блокчейном” — в списке забытых модных слов. Ведь видно, что уже наступает отрезвление — прогресс ИИ начал упираться в закон убывающей отдачи, а в Британии внезапно оказалось, что при любых раскладах на все хотелки тупо не хватит электроэнергии. А у нас (тоже внезапно) выяснилось, что чтобы накормить все эти ИИ-мозги электричеством, пришлось вернуть в строй угольные станции. Хотя все вроде бы уже согласились, что уголь — это плохо, радиоактивно (не шучу, они выбрасывают больше радиации чем АЭС), и вообще, на другом конце земного шара Греточка плачет в тужурку. А АЭС строить — это дорого, долго и не хайпово. Я вот уже несколько раз упоминаю в журнале АЭС “Воугл”, что в братской Джорджии. Два её реактора ввели в строй только в 2023 году, а подписал бумаги на её строительство ещё Обама, в 2009. А ИИ всем надо “прямщас”, и чего с этим делать при таких вводных — решительно неясно.

Все думали, что повсеместный переход на электромобили перегрузит нашу энергосистему, ан беда подползла с совсем другого боку. Ждём, когда появятся стартапы по оптимизации потребления электричества с помощью ИИ. Круг замкнётся.

Как известно, наше государство нынче находится в неоплачиваемом отпуске. Не платят многим государственным служащим. Не платят военным резервистам. Вместо чеков хрен с маком получили некоторые федеральные контракторы, которых не сочли “необходимыми” (essential).

Зато знаете, кому платят?? Работникам ICE, отлавливающих нелегальных иммигрантов (и многих других, подвернувшихся под руку)! Чётенько наша администрация нынче расставляет приоритеты.

Но не будем о грустном. Поговорить мне хотелось о немного другом. Камень преткновения заключается, как известно, в том, что наши законодатели никак не могут принять бюджет. А не могут — потому что республиканцы пытаются протолкнуть туда поправки, которые частично или полностью отменяют субсидии на покупку медицинской страховки ACA, а также урезают программы помощи бедным — Medicaid, CHIP, и т.п. Ну и ещё пару “сюрпризов”, касающихся страхового покрытия и здравоохранения в целом.

По разным оценкам, это приведёт к тому, что от примерно восьми до шестнадцати миллионов человек потеряют медицинскую страховку. А без страховки вы уже видели, сколько стоит наша медицина. Демократы не хотят этого допустить — отсюда весь сыр-бор. Республиканцы, как водится, обвиняют демократов в упрямстве, а демократы — республиканцев в бессердечности. В общем, всё как всегда.

Самое забавное (и печальное) — наибольший процент получателей Medicaid, CHIP, ACA и подобных програм живёт в основном именно в беднейших штатах. Тех самых, которые заодно являются “красными”, то-есть, голосовавшими за Трампа в 2024 году. Так что выходит, демократы сейчас защищают тех, кто голосовал против них.

Can’t make this up.

UPDATE: Это утверждение было не истинным. Thx cybernatic_cat

PS: Зарплата наших дорогих законодателей выплачивается не из того бюджета, который они не в силах принять. Вот лишить бы их зарплаты; пусть сидят без копейки, пока не доделают свою работу — и бюджет будет принят уже завтра, гарантирую.

Первый раз выдали такую анестезию, что резче, чем понос после употребления несвежих суши. Обычно всё происходит постепенно: взгляд мутнеет, картинка расплывается, глаза сами собой закрываются. А тут — будто дубиной по кумполу приложили: бац — и вырубило.
Операция в этот раз тянулась долго: на стол тулово моё попало около двух пополудни, а очнуться удалось уже после десяти вечера.

Но анестезиологу и братишке-хирургу — решпект величайший. Впервые после операции не накрыл адский болевой синдром. Правда, им заранее было рассказано, как после прошлой операции хотелось, чтобы кто-нибудь пришёл и пристрелил, — видимо, поэтому гидроморфоном “вмазали” превентивно. Да и операция сама была проведена по высшему классу, т.н. “минимально инвазивная”.

Уход, правда, не порадовал. Медсёстры какие-то малоопытные, да и явно перегруженные — заглядывали лишь изредка. Палата, хоть и приватная, оказалась прямо рядом с лифтом. Отдохнуть там… ага, щас!!
Бдынь! — двери открылись. Из лифта вываливается стадо слонов, тащит за собой перекатывающуюся трёхтонную чугунную болванку.
Бдынь! — двери закрылись, лифт вниз… а через пару минут новое стадо, в этот раз кабанов. Потом — русские танки поехали брать Берлин. И так весь день и всю ночь.

В США даже после тяжёлых операций редко держат в больнице долго: считается, что дома пациент восстанавливается ничуть не хуже. Но в этот раз оставили аж на три дня — и, наверное, к лучшему: домой удалось вернуться в куда более приличной форме, чем после прошлой операции. Передвигаться получается полностью самостоятельно, без колясок и прочих ходунков.

А теперь о прекрасном. Обезболивающее неопиоидное средство “Джорнавакс” (Journavx) реально работает! Нет, полностью опиоиды оно, увы, не заменяет, но прогресс впечатляет: прошлый раз — 10 мг оксикодона каждые 4 часа, сейчас — по 5 мг, и раз в 6 часов. Это огромный шаг вперёд.

Разобравшись, как оно действует, стало понятно: снижает проницаемость клеточной мембраны для ионов Na⁺, вытесняет Ca²⁺ из рецепторов на внутренней поверхности, блокирует возникновение и проведение болевых импульсов — но при этом не влияет на ЦНС. Аналогично работают местные анестетики, такие как лидокаин, бензокаин, новокаин. И, “чтоб два раза не вставать”, — да, кокаин тоже из этой компании и до сих пор применяется при некоторых операциях на носу (ринопластике).

Жаль только, что “Джорнавакс” не разрешён для хронического приёма: максимум 14 дней, потом стоп. Принимается раз в 12 часов — например, в 7 утра и в 7 вечера (как я принимаю).

В целом — почти всё получилось хорошо. Хотелось бы, конечно, обойтись вообще без опиоидных гадостей, особенно с моей-то историей, но, увы, некоторые боли настолько зверские, что обычные таблетки — как слону дробина. А те, кто думает, что смогут терпеть непрекращающуюся боль на уровне 8 из 10 неделями, — ну, терпите-терпите, удачи. Хронические боли такой силы — пипец сердечно-сосудистой системе из-за постоянного выброса адреналина и кортизола.

Ну, будем надеяться, что через восемь дней (30 сентября) закончатся мои мучения со спиной, надеюсь, навсегда. Всего операций на спине у меня было три:

1. Сращивание позвонков шейного отдела C6-C7 (2017 год)
2. Повторная процедура на том же месте — не прижилась донорская кость, в этот раз её заменили на пористое титановое кольцо (2018 год)
3. Сращивание позвонков поясничного отдела L4-L5 (2021 год)

А теперь этот срощенный позвонок L4-L5 будут сращивать с крестцовым позвонком (S1). Больших потерь в мобильности, к счастью, не ожидается — в этих отделах не так много движения.

Когда происходит нарушение в этом отделе, обычно болит не спина, а ноги, потому что пережимается седалищный нерв. Так, я не могу стоять или ходить более пяти-десяти минут — становится больно, немеет ступня правой ноги, болят мышцы голени, и прочее. Я даже лежать, полностью вытянувшись, не могу, приходится лежать на боку, согнув ноги в коленях и подтянув их к пояснице. Ни о какой физкультуре не может быть и речи. Даже не поплавать толком.

Это мне знакомо, потому что когда у меня возникла проблема в шейном отделе, у меня был практически полностью парализован трицепс левой руки, даже от стенки этой рукой было оттолкнуться невозможно из-за передавленного нерва. Ничего, всё восстанавливается.

Вот чего я по-настоящему опасаюсь — так это начала очередного приёма обезбаливающих препаратов опия. Я уже год и девять месяцев их не принимаю, и начинать не хочу. Попринимаете их с моё из-за всех моих операций — и станете от них зависимы, будьте уверены. Очень много хороших людей закончили очень плохо, пройдя похожий путь.

В этом плане мне очень интересен препарат Джорнавкс (Journavx), который в этом году был одобрен для применения в качестве болеутоляющего, но при этом не являющийся опиоидом. Посмотрим, надеюсь, что получится как минимум частично заменить приём наркотической дряни этим лекарством.

Ну, а если не получится (для абсолютно новых лекарств в нашей долбанутой системе здравоохранения могут быть эффекты со страховкой) — то в этот раз я буду просить бупренорфин, метадон или другую заместительную терапию. Есть более простые способы бросать приём наркотиков (уж будем называть лопату лопатой), чем на одном упрямстве. В английском языке есть замечательное выражение — white knuckling. Означает, что кто-то вцепился изо всех сил во что-то, да так, что костяшки пальцев побелели. В прошлый раз отказ проходил именно так: вцепившись до побеления костяшек. Но есть и более щадащие способы.

Как уже было сказано, мой вес в жизни никогда не опускался ниже 235 фунтов. И на момент написания той заметки он составлял двести сорок фунтов.

А тут — фигак, и меньше:

Зепбаунд, Оземпик, и прочие агонисты GLP-1 — работают. Потеря веса в шесть фунтов за три недели это, может быть, и не результат, достойный книги Гиннесса, но учитывая, что я сейчас не занимаюсь никаким спортом вообще из-за спины (я не могу даже плавать) — это более, чем изрядно. Дефицит в 2 фунта в неделю — это нормальный, здоровый, устойчивый ритм потери веса.

Кроме того, я всё ещё нахожусь на начальной (2.5mg) дозе — возможно, дальше кривая потери веса будет ещё круче.