Category: про жизнь

Для жителей крупных американских городов типа Нью-Йорка или Чикаго поездки поездом сродни чистке зубов — они каждый день это делают и особо не парятся. Ну, а для нас, американских селюков, путешествия на поездах остаются чем-то из области экзотики. Ну, а как иначе? Железные дороги покрывают США очень неравномерно.

Вот текущая карта пассажирских железных дорог:

Красненькое — это, собственно, железные дороги Амтрак, зелёненькое — это автобусы Амтрак, работающие как расширение железной дороги. Есть крупные города (Лас-Вегас, Феникс), где железной дороги нет, а есть только автобусы. Есть города, где и автобусов нет (Хантсвилль, Алабама, например — сердце космической промышленности США, между прочим). А в штате Южная Дакота вообще нихрена нет — ни поездов, ни автобусов, ничего. Там, правда, и людей тоже не очень, но ёлки-палки…

Кроме того, низкая связность путевых хорд приводит к тому, что даже если железная дорога в городе есть, это совершенно не означает, что ей удобно пользоваться. Смотря куда ехать. Например, доехать из Атланты, Джорджия до Литл-Рока, Арканзас — это квест с тремя пересадками. Или из Атланты до Нэшвилля, Теннессии — с одной пересадкой с поезда на поезд, и потом ещё две пересадки на автобусах. При том, что там по прямой — меньше 350 километров, на велосипеде как бы не быстрее доедешь. Это мы ещё упускаем из виду такую вещь, что расписания поездов могут, мягко говоря, не совпадать, из-за чего придётся либо ехать в гостиницу, либо куковать на вокзале ночь до следующего поезда. Никому такого не надо, так что в массе народ либо едет на собственных автомобилях, либо летит самолётами. А у кого с деньгами совсем плохо — едут междугородними автобусами “Грейхаунд”. Там действительно сравнительно недорого — так, билет в оба конца из Бирмингема до Сиэтла стоит всего 300 долларов. Только это 5 пересадок и 65 часов ехать. Приятной дороги. На поезде, правда, ещё круче — 94 часа ехать (в основном из-за того, что между пересадками придётся много ждать).

Так что американский поезд — это интересно только когда длительность езды на автомобиле превышает 6 часов (я после 6 часов за баранкой конкретно начинаю обалдевать), но менее 12 часов (тут уже самолёт интереснее), и есть прямой поезд до нужного места назначения. Например, Бирмингем – Шарлотсвилль (Вирджиния). Что машиной, что поездом — 10 часов. Самолётом — 4 часа, но учитывая, что на аэродром надо приезжать минима за два часа до вылета, преимущество уже менее существенно; к тому же поезд на сто долларов дешевле и там будет намного комфортнее (не говоря уже о более человеческом подходе к количеству багажа).

Ну, а вот такими были американские железные дороги в 1918 году:

Почувствуйте, японский бог, разницу.

Всё это было вступление. Рассказать я хотел вот что.

Одним из наиболее классных аспектов отцовства (ну, на мой взгляд) является провождение времени с ребёнком, особенно когда он/а начинает подрастать, и ему становятся интересными более сложные вещи. Мой старший сын обожает поезда и всё, что с ними связано. Так что на его день рождения я решил с ним прокатиться на поезде до города Таскалуса. В Таскалусе находится главный офис моей альма-матер, да и вообще это приятный такой небольшой американский университетский городок с парой хороших музеев.

Должно понравится!

Сотрудник нашёл на обочине дороги Эппловские часы. Он сам ведроидист, так что зарядного устройства для этих часов у него не было. Дал мне поглядеть; я подцепил их к заряднику — глядь, работают, полностью функциональные. Даже не поцарапанные. Хорошие какие часы Эппл делает!

Защитный код на часах предыдущий владелец не выставил, так что установить его личность было делом техники — собсно, поглядеть в почту и текстовые сообщения. Это дало мне имя и почтовый адрес. Дальше я его тут же нашёл в пейсбуке, и узнал, что он живёт буквально рядом.

А вот если бы он выставил код — хер бы я его нашёл. На телефоне, правда, можно ещё побарахтаться через управление голосом; у Сири можно спросить, например, “чей это телефон?” Ну, если чел уж не совсем параноик, и не отключил управление голосом до тех пор, пока телефон залочен. Тогда хана.

Постараюсь вернуть человеку вещь. Вообще, странная, конечно, потеря — как можно умудриться такие часы посеять?

Вчера скончалась моя бабушка. Оборвалась последняя значимая нить кровной связи с Россией. Родители — ну, родители, я их люблю, но, к огромному сожалению, у меня никогда не было ощущения, что мы, что называется, “родственные души”. С бабушкой это ощущение было. Мы родились в один месяц; астрология и прочее предсказание будущего, это, конечно, брехня, но есть данные, что сезон рождения на характер всё же влияет. Плюс оно как водится в России — родители с утра до ночи впахивают на работе, а детей (и меня в том числе) растят бабушка и дедушка. Кто получается роднее?

Я знал и понимал, что в мае прошлого года видел её в последний раз. Поэтому сделал с ней несколько снимков, а также тайком записал её голос. Я думаю, она бы меня простила. Последний раз я говорил с ней неделю назад, и по её голосу было понятно, что всё случится буквально на днях. Не знаю вот даже, как хуже — когда смерть дорогих людей приходит неожиданно, или когда заранее всё знаешь с точностью до недели. Наверное, всё же лучше знать заранее — это даёт хоть какую-то возможность подготовиться.

Увы, за всё в этой жизни надо платить, в том числе и за эмиграцию, и как я уже говорил, совершенно необязательно деньгами. Я расплачиваюсь невозможностью видеть друзей и родственников когда хочется. Похороны пройдут без меня. Мало того, что я не успею, и билеты получаются золотые, если срочно надо, есть другие сложности бумажного характера. Может, оно и к лучшему: я не увижу бабушку мёртвой, и для меня она всегда останется жива. Живой она, впрочем, и так останется, пока жив я — ведь во мне осталась и частица её труда. А я передам её своим детям, а они — своим.

Ну чо, опять винтовки с патронами из магазинов пропадут?

Придушил бы гада. Мало того, что людей убил, так для нормальных осложнения создаёт.

Получил два офера. Один со старой работы, другой из текущей конторы, сменить профиль снова на IT. По деньгам, с учётом бенефитов — практически одинаково (на старой работе чутка побольше, если чисто в бапки переводить).

По профессиональному росту — тоже практически одинаково. В текущей конторе больше упор на облачные технологии, на старой — много делается с обычным железом. Следующей эволюцией своих умений я назову плотную работу с сетями. На старой работе всё па-багатому, на цисках. На новой — pfSense, Ubiquity. Так дешевше потому что. Короче, приблизительно одинаково всё получается.

Чего делать — сам не знаю. На новой работе офис мне меньше нравится (в центре города, в небоскрёбе, откуда имеем херовейшую ситуацию с трафиком и парковкой). Хотя, конечно, гламурней.

Вот ведьблин.

Наверное, самым большим разочарованием в данной индустрии является то, что наша работа не ведёт к улучшениям для человечества в целом. Вот, например, нашёл ты какой-то новый вирус, использующий какую-то шибко замудрённую атаку. Ну, разобрал вирус на запчасти, задокументировал, написал Yara, определил, какой инфраструктурой пользуется вирус. Возможно, даже пролез на сервер крякера ушастого и сгрузил инфу, которую он украл.

И чо теперь?

А ничо. Крякер ушастый как сидел, так и сидит. Передавать информацию в соответствующие органы я права не имею, а у них нет ресурсов заниматься подобными исследованиями самостоятельно. Обратиться к тому, чью инфу украли? А это ещё хуже — прикинь, что бы было, если бы выяснилось, что спёрли данные у крупного банка, например? Это не в интересах банка! Банку будет, наоборот, очень неприятно — они могут даже тебя, такого умного, засудить, мол, ты рассказал всем о наших проблемах, мы теперь потратим мильярд долларов на то, чтобы эту кашу расхлебать.

Единственному, кому от такой работы становится лучше — это тому, кто платит инфобезопаснику. Да, до его данных будет добраться посложней.

Если бы работа в сфере информационной безопасности вела к массовым посадкам киберпреступников, вот тут да, можно было бы сказать, что своей работой чувак или чувиха помогает человечеству. А на данном этапе мы имеем то, что по сути конторы инфобеза живут именно за счёт того, что есть киберпреступники. Они паразитируют на этом срезе отношений между преступниками и их жертвами. И совершенно не в их интересах, чтобы киберпреступников становилось меньше. Похожие обвинения выдвигали против компаний, занимающихся антивирусами, некоторые даже всерьёз считали, что компьютерные вирусы они же и пишут. Это, конечно, не так (им что, больше делать нечего? и так работы дохрена), но факт того, что тот же Касперский лично не заинтересован в том, чтобы вирусы и вирусописатели исчезали, остаётся фактом.

И чего с этим делать?

Лично я считаю, что надо начать с того, чтобы исследователи, занимающиеся данными проблемами, имели бы полный иммунитет от судебных преследований. Тогда как минимум, перестала бы стоять проблема того, что данные о крякерах есть, а сделать с ними ничего нельзя.

Во вторых, надо сделать так, чтобы государство не могло заставить исследователя работать на них. Передавать данные — да, и то только в том случае, если это не принесёт исследователю слишком много хлопот. А то щас можно устроить судебный ордер и опаньки — цельную неделю придётся потратить на то, чтобы удовлетворить не в меру ретивого агента ФБР.

В третьих, надо менять менталитет людей. Вот почему-то никому не приходит в голову стыдиться того, что его ограбили. Какой бы ты здоровый мужик бы не был, а сделать что-то, когда кто-то навёл ствол на твоего ребёнка, например, ты не сможешь. Отдашь бумажник как миленький (и правильно сделаешь).

Но опубликование сведений о том, что у крупной организации украли данные — это, почему-то, считается зазорно и позорно, и все организации (особенно банки) стараются избежать огласки. А не должно быть так.

СевКорея пообещала взрыв самой большой водородной бомбы в Тихом Океане.

Я, конечно, оченно сумлеваюсь, что они смогут перекрыть предыдущий рекорд, поставленный Советами, в 57 мегатонн. Но не суть.

Дело всё сильнее пахнет керосином, и боюсь, мы таки увидим вторую корейскую войну. При этом все прочие страны в относительной безопасности — несмотря на пуски ракет, у СевКореи до сих пор нет боеголовок, способных выдержать вход в атмосферу. Поэтому нанести удар они могут только артиллерией, а в зоне досягаемости артиллерии — только Южная Корея.

Правда, есть ещё один вариант. Подрыв ядерного заряда на большой высоте, как во время американских “Хардтек Тик”, “Старфиш Прайм” или советской операции “К”. Эффекты были разные — Советы, например, одним из взрывов сожгли 1000 километров подземного (!) силового кабеля, вывели из строя 570 километров телефонных кабелей и сожгли ТЭЦ. “Старфиш Прайм” взорвался в 1 500 милях от гавайских островов, но тем не менее, взрыв вывел из строя часть электрических и телефонных сетей Гонолулу, а созданные взрывом радиоактивные частицы образовали искусственные радиационные пояса Земли, быстро выведшие из строя семь спутников (это в 1962 году — сейчас количество повреждённых спутников будет порядка эдак на два больше).

Взрыв “Старфиш Прайм”, вид из Гонолулу:

СевКорея может подорвать такое, например, над Японией. И хотя число прямых человеческих жертв от этого взрыва будет нулевым, мало не покажется никому. А если умело подобрать высоту взрыва, можно весь мир лишить доброй половины спутников. Чтобы это всё восстановить, понадобится потратить суммы в десятки раз превышающие весь годовой бюджет США и чорт знает, сколько времени.

Безусловно, если такое случится, то на Северную Корею ополчится весь мир, и она просто прекратит своё существование. Но вред уже будет нанесён — расхлёбывать последствия придётся лет десять минимум.

Неприятно это всё. В самом деле, что ли, есть такие осенние обострения? В прошлый раз, когда мы так близко подходили к порогу ядерной войны, это тоже было осенью, в октябре 1962 года, ровно 55 лет назад.

Оказалось, это в принципе не так уж дорого.

https://www.privateislandsonline.com

Самые дешевые острова — вестимо где, в Канадах, Алясках и прочих Миннесотах. Цены начинаются примерно от 20 тысяч за 2-3 акра (80-120 соток).

Места с нормальным климатом (центральная Америка) уже подороже — около 200 тысяч.

Красиво, чорт.

Остров Моту Пакарикири, Французская Полинезия. 373 тысячи долларов США.

Понятно, конечно, что мне (по крайней мере, пока) не по карману — но почему бы не помечтать.

На старой работе не мелочась сразу предложили на 10% больше, чем я сейчас получаю. Чего тут думать, пакую чемоданы. Покамест ментально — так как письмо с офертой у меня будет только на следующей неделе.

Бывает так, что человек остаётся, если видит большую перспективу в своей позиции. Мол, ничо, щас понапряжёмся, зато потом будет круто. У меня нет такого ощущения. Через 5 лет я бы занимался практически тем же самым, как остальные члены моей команды, некоторые из которых работают тут намного дольше меня. Ну, может быть, я бы занимался этим на более высоком уровне.

Возврат на старое место можно рассматривать как откат — мол, не сдюжил. Но это не мой случай. Я честно отработал год с гаком, а больше так не хочу. Это просто не моё. Потом, я возвращаюсь на лучшие условия, во всяком случае, по деньгам — какой же это откат и провал?

Что скажете, благородные доны? Кто из вас возвращался на старое место работы?