House Advances HR 3492, Felony Penalties for Gender-Affirming Care
Прежде чем в комменты прибегут люди, обвиняющие меня в том, что я хочу лично отрезать члены мальчикам до 18 лет (как водится), хочу внести ясность. Чтобы мы говорили об одном и том же, а не общались на тему придуманных соломенных человечков.
Факты. Не эмоции. Факты.
1. Генитальная хирургия у трансгендерных несовершеннолетних — крайне редка, до исчезающе малых величин.
В крупных страховых и медицинских выборках за последние годы речь идёт о десятках случаев на всю страну за несколько лет, и это в основном старшие подростки. Для детей младшего возраста таких случаев в данных просто нет.
Подавляющее большинство генитальных операций у несовершеннолетних — это хирургия у людей с интерсекс-вариациями (врождённые особенности развития половых органов, раньше таких людей ещё называли гермафродитами), и эта практика существует десятилетиями.
2. Мастектомия у несовершеннолетних — исключение из исключений.
Да, такие случаи бывают, но настолько редко, что они каждый раз проходят через многоступенчатую процедуру: консилиумы врачей, длительное наблюдение, психотерапию, согласие родителей и т.д.
Мне, например, совершенно непонятно, как Клои Коул — ныне икона анти-транс движения — вообще прошла через эту процедуру. Особеннно учитывая её психические отклонения. Но её медицинскую карту нам, разумеется, никто не покажет: это приватные данные. Поэтому разбирать её конкретный случай — бессмысленно. Факт остаётся фактом: это не массовая практика и никогда ею не была.
3. Блокаторы полового созревания используются с 1990-х годов, в том числе для лечения преждевременной пубертатности. Но давайте скажем главное — не про годы, а про суть.
Принуждать человека проходить половое созревание под действием гормонов, которые не соответствуют тому, кем он себя ощущает, — это невероятно жестоко. Это не «нейтральный процесс», не «подождём и посмотрим», а активное причинение страдания.
Любой, кто считает, что «ничего страшного», может провести простой мысленный эксперимент.
Пусть прямо сейчас начнёт жить под именем противоположного пола. Пусть сменит одежду. Пусть начнёт принимать гормоны. Пусть у него начнут расти груди — или, наоборот, грубеть голос, лезть волосы по всему телу, меняться запах, лицо, тело.
И пусть честно подумает, как это будет ощущаться изнутри. День за днём. Год за годом. Без возможности нажать «стоп». Если вы не транс — я гарантирую, вам не понравится.
Если после этого кому-то всё ещё кажется, что «можно просто подождать», — проблема не в медицине. Проблема в полном отсутствии эмпатии.
Так какую же поддерживающую гендерную помощь вообще могут получать подростки — даже в самых либеральных штатах?
1. Психотерапию — очевидно, обратимую.
2. Социальное транзирование (имя, одежда, внешний вид) — тоже полностью обратимо.
3. Блокаторы пубертатности — эффект заключается во временной паузе.
4. Гормональная терапия — в исключительно редких случаях и, как правило, у старших подростков. Речь идёт о долях процента от всех подростков в стране, и всегда — с участием врачей и согласием родителей.
ВСЁ.
Никакого «отрезания членов», «наращивания клиторов» и прочего порнофольклора.
Теперь о законопроекте HR 3492.
Если его примут, федеральным преступлением станут:
- генитальная хирургия для несовершеннолетних,
- гормональная терапия,
- мастектомия,
- и даже блокаторы пубертатности — если речь идёт о транс-подростках.
Генитальную хирургию можно вынести за скобки — её и так почти не делают трансгендерным несовершеннолетним. Как и мастектомию.
С гормонами — ладно, пусть будет 18 лет вместо обычных 16-17, исчезающие доли процента, как-нибудь переживём.
А вот дальше начинается абсурд.
Закон избирательно разрешает блокаторы пубертатности цисгендерным детям, но запрещает их транс-подросткам.
То есть одним — можно, другим — нельзя. В зависимости от идентичности. При том, что эффекты — обратимы.
Это и есть дискриминация. Именно так она и выглядит.
В общем, козлы, уроды, гады, и сволочи.
Других слов у меня нет.
FAQ для особо одарённых
Q: Вы хотите делать операции детям!
A: Нет. Генитальная хирургия несовершеннолетним трансгендерам — крайне редка и статистически близка к нулю. Это не массовая практика и никогда ею не была.
Q: Но ведь детям отрезают половые органы!
A: Нет. Подавляющее большинство генитальных операций у несовершеннолетних — это хирургия при интерсекс-вариациях (врождённые особенности развития), которая существует десятилетиями и почему-то вас раньше не волновала.
Q: Мастектомии делают всем подряд!
A: Нет. Мастектомия у несовершеннолетних — редчайшее исключение, проходящее через консилиумы врачей, психотерапию и согласие родителей. Это не «конвейер».
Q: А как же Клои Коул???
A: Частный случай с неизвестной нам медицинской картой. Обсуждать его без данных — бессмысленно. На основе одного человека нельзя делать выводы о медицинской практике в стране.
Q: Блокаторы — это эксперимент над детьми!
A: Нет. Блокаторы пубертатности используются с 1990-х годов, в том числе для лечения преждевременного полового созревания. Их эффект — временная пауза. Да, у них есть риски, как у любого лекарства, но это не «новая страшная химия».
Q: Почему нельзя просто подождать до 18 лет?
A: Иногда можно. Иногда — нельзя без последствий. Именно поэтому решения принимаются врачами, а не комментаторами из интернета. И упаси Асклепий — уж точно не политиками.
Q: Этот закон просто защищает детей!
A: Нет. Он избирательно разрешает блокаторы цисгендерным детям, но запрещает транс-подросткам. Это дискриминация по идентичности.
Q: Но дети же не могут принимать такие решения!
A: Именно поэтому решения принимаются не детьми, а врачами, психотерапевтами и родителями. Так работает медицина. Вам это может не нравиться, но это реальность.
Q: Почему вас это так бесит?
A: Потому что под лозунгами «защиты детей» криминализируют врачей, лишают подростков медицинской помощи и делают это избирательно. А это уже не забота, а идеология.
У меня всё.