Category: акын

Почти поспел. Везде у нас на Юге растёт, дичок:

“Виноград круглолистый”, если выражаться научно.

Он довольно сладкий, но кожица очень толстая и жёсткая — есть в свежем виде не очень интересно. Его в основном используют для приготовления вин и желе. Вкус приятный, но… на любителя. Эта вот “мускатность” довольно быстро надоедает.

Никакой другой культурный виноград, ни столовый, ни винодельческий, у нас не растёт — от нашей влажности он быстро заражается грибком и погибает. Этот выживает за счёт своей толстой кожицы, которая защищает его от инфекции. Есть гибриды культурных виноградов и этого дичка, способные расти даже в наших условиях, но мне не доводилось пробовать ни разу, так что по поводу вкусовых качеств ничего не скажу.

Жду не дождусь нормального гигабита как вниз, так и вверх. Ура! Но — рассказать я хотел про другое.

Накануне того, как интернетчики пригнали тяжёлую технику для укладки кабеля, прискакали все городские службы и пометили свои коммуникации. Телефон — оранжевым, воду — синим, газ — жёлтым, а искричество — красным.

Но нельзя недооценивать умения экскаваторщиков! Даже в хорошо размеченном месте они всё равно что-нибудь возьмут и раскопают. И таки да — смотри, раскопали!

Сидим без воды.

Сезон кошения травы в разгаре. Каждую неделю — пожалуйте, господин помещик, стригите своё поместье. В нашем субтропическом климате это, увы, является суровой необходимостью — в высокой траве моментально разводится туча насекомых. И если кузнечики-то фиг с ними, то вот с клещами уже не фиг. Клещевого энцефалита, слава Асклепию, в Новом Свете (пока) нет, а вот с клещевым боррелиозом (болезнь Лайма) или пятнистой лихорадкой у нас усё в повным парадку. Потом, здесь с ядовитыми пауками всё тоже прекрасно. Меня укусила чёрная вдова один раз. Мне, знаете, не понравилось. Два дня лежал без сил и блевал.

И с ядовитыми змеями всё хорошо. Кобр и подобных гнид у нас не водится, а вот гремучих змей, коралловых аспидов, или медноголовых щитомордников — солить можно.

Короче, траву надо косить, и никуда от этого не деться. Разве что опрыскать все восемьдесят соток участка глифосатом, и засыпать его деревянной щепой слоем толщиной сантиметров десять. И подновлять каждый год.

Так вот, к чему я это всё. С этого лета буду привлекать к работе над участком старшего барчука. За руль трактора или за рычаги косилки я его не пущу, а вот триммером пущай поработает. Я как раз триммером ненавижу работать, а он нехай привыкает.

Думаю купить триммер на батарейках. Не потому, что я весь из себя зелёный, нет. Просто триммеры на батарейках тупо легче бензиновых. Да, себе бы я такой не купил — у меня бензиновая Хускварна есть на тридцать пять кубиков, мащина-звер, слющай. А батарейный ребёнку или женщине — самое оно.

Так вот практически все производители батарейных триммеров не рассказывают всей правды. Они не говорят главного — сколько эта штука весит. Даже Хускварна, к которой я вообще-то обычно положительно отношусь. Но они хотя бы говорят, что указываемый вес — без батарейки:

Говнопроизводители говномарок, типа “Кобальта”, не сообщают и этого:

Что это? С батарейкой? Без батарейки? А чорт его знает!

И единственная марка, которая честно публикует всю информацию, это “Штиль”:

Надеюсь, чей продукт я куплю в результате, очевидно 🙂

В комментариях к предыдущей записи было высказано здравое сомнение — а действительно ли русское ядерное оружие способно до сих пор угрожать условному “Западу”? Здравое — потому что глядя, например, на “успехи” российского черноморского флота на войне с Украиной, действительно невозможно не усомниться в боеспособности всех прочих родов войск, включая РВСН.

Действительно, ядерное (вернее, термоядерное) оружие требует постоянного обслуживания. От повышенной радиации может отказать электроника. Обычная взрывчатка, инициирующая ядерный запал, тоже химически распадается и может требовать замены. Кроме того, в любой термоядерной боеголовке есть источник нейтронов, необходимый для инициации термоядерной реакции. Это тритий или смесь дейтерия-трития. У трития есть особенность — он радиоактивен, и период полураспада у него двенадцать с копейками лет. Более того, после того, как он проходит бета-распад, он превращается в гелий-3, который не только не является источником нейтронов, а совсем наоборот — является их поглотителем. То-есть, хошь-не хошь, а его надо менять, и обычно меняют раз в пять лет. Если так не делать, то мощность боеголовки будет снижена. Скажем, вместо стандартных 475 килотонн (американская боеголовка W88) на выходе будет только 100. Или же термоядка вообще не зажжётся, и получится только мощность инициирующего ядерного заряда, а там 20 килотонн или даже меньше.

Из-за этого на обслуживание одних только существующих боеголовок Соединённые Штаты в год тратят примерно 23 (двадцать три) миллиарда долларов.

Закономерно возникает вопрос — а как у России с их обслуживанием? Как, например, с источниками трития? Тритий на деревьях не растёт, чтобы его получить, надо специальным образом облучать литий.

С источниками трития в России сейчас хуже, чем было в СССР. Раньше тритий изготавливали в избыточных количествах на предприятии Маяк. Но реактор для производства трития был остановлен в 1987 году. Сейчас Маяк производит тритий, но в небольших количествах. Также на Маяке занимаются переработкой старого трития. Тритий ведь, повторюсь, распадается в гелий-3, соответственно, всё, что надо сделать — это разделить ещё оставшийся тритий и получившийся гелий и вперёд, “баба ягодка опять”. Благо, советская власть в своё время наработала трития достаточное количество.

Вывод: у России достаточно трития, чтобы обслуживать существующий парк боеголовок. У них его недостаточно, чтобы, например, резко расширить ядерный арсенал. Но поддерживать существующий в порядке — для этого вполне хватит.

Для справки: Соединённые Штаты тоже в своё время остановили реактор, находящийся на предприятии “Саванна-Ривер” (Южная Каролина) для производства трития, в 1988 году. Но уже в 2003 году производство трития перезапустили в штате Теннессии, используя мощности АЭС Уоттс-Бар.

Центры производства и обслуживания ядерных боеприпасов — ВНИИЭФ и ВНИИТФ — тоже живы и здоровы. В-общем, лично у меня нет оснований чтобы пессимистично (или оптимистично — это уж как вы лично смотрите) оценивать состояние РВСН как “нерабочее”. Понятное дело, мне неизвестно, а как там, например, у РВСН со связью, например. Потому что как со связью у армии России мы уже видели — поначалу вообще обычные радиолюбители её перехватывали. Но в том, что касается боеголовок и ракет — всё должно быть нормально.

Всегда интересно читать про то, как одну и ту же техническую задачу разные страны и инженерные культуры решают по-разному. Вот, скажем, ядерное оружие. Ядерная триада — это наземные МКБР, БРПЛ (ракеты на подводных лодках), и бомберы.

С бомберами всё у США и России обстоит более-менее одинаково, разве что у России есть сверхзвуковые бомбардировщики, а у США их нет; зато у американцев есть стелс-бомбардировщики, а у России нет.

А вот наземные ракеты и ракеты на подлодках — философия очень разная.

Например, для США БРПЛ — это оружие первого удара с подлётным временем 8-10 минут. Из нейтральных вод запустил и всё — лететь там недалеко. А Россия к БРПЛ относится как к оружию второго удара (удара возмездия). Поэтому подлодки проекта 955 “Борей” в основном скрываются в своих бухтах, где они прекрасно защищены. Найти и уничтожить их сложно, и они наверняка переживут первый удар, чтобы потом ответить “Булавами”. Если Россия будет наносить первый удар, она будет наносить его ракетами наземного базирования.

И как раз с ними подход у стран очень сильно различается. Наземные МКБР США — это ракеты шахтного базирования. Заглублённость, защищённость этих ракет предполагает их выживаемость ради нанесения ответного удара.

У России ракеты шахтного базирования тоже есть, но основная часть ракет — это ракеты на мобильных пусковых установках Тополь-М и Ярс. И выживают они не за счёт сверхзащищённости и десятков метров бетона, а именно что за счёт мобильности.

Поглядим на одну из баз РВСН 54-й ракетной дивизии, расположенных в районе Тейково, что в Ивановской области. В Википедии написано, что на каждой базе расположено девять ракет Тополь-М или Ярс. И точно, девять, я стрелочками отметил укреплённые ангары, в которых расположены пусковые установки:

При тревоге они оттуда в течение нескольких минут должны из ангаров выехать и разъехаться по окружающим базу лесным массивам, где найти их уже будет непросто. Если не успеют, то их накроют БРПЛ.

Очень, конечно, интересно, как этот баланс будет меняться в связи с появлением дронов. Дроны вполне могут вывести пусковые установки из строя, как только те выедут из защищённых ангаров. В этом отношении шахтная МКБР значительно лучше — её дроном не достанешь.

Да, и “чтобы два раза не вставать”. Я вот представлял себе советскую систему “Периметр” (“руку мертвеца”) как эдакий Скайнет, который способен запускать ракеты автономно. Оказалось, нифига. “Периметр” — это всего лишь система оповещения войск РВСН при потере управляющего центра. И работает она довольно просто (а просто — значит, надёжно) — взлетает ракета с радиопередатчиком, по суборбитальной траектории летит над всей страной, и по радио передаёт приказания о запуске ракет и коды запуска. То-есть, МКБР всё равно должны запускать люди, а не некий Скайнет. “Скайнет” только запускает ракету с радиоматюгальником.

У США системы “Периметр” нет, потому что американцы не считают правильным передавать контроль над ядерным оружием “Скайнету” (пересрали в 1979 году из-за сбоев в системах оповещения) — но при этом вся система военных коммуникаций построена по-другому. При тревоге в США взлетают сразу несколько воздушных командных центров (в просторечии — “самолётов судного дня”, doomsday planes), которые поддерживают связь между собой через несколько группировок спутников, и могут даже связываться с подлодками через сверхдлинные волны. Полагаю, в воздухе с этой бандуры может разматываться многокилометровая антенна, необходимая для передач на VLF. Всего таких самолётов в США 16 штук. Полная потеря управления при таких вводных представляется маловероятной.

Повторюсь, всегда интересно глядеть на то, как разные культуры по-разному решают одинаковые проблемы.

Как-то, оказывается, мимо меня прошла эта прекрасная заметка.

“Медицинская страховая компания “Юнайтед Хелткер” приплачивала медицинским работникам, трудящимся в домах престарелых, чтобы “снизить количество госпитализаций” пациентов.”

Перевожу на общечеловеческий. Стариков, живущих в домах престарелых, когда им становилось плохо, отказывались везти в неотложку. Нехай перетопчутся. А сдохнут — и даже лучше, расходов меньше будет. А чо, всё равно они уже одной ногой в могиле. Особенно те, у кого деменция уже — им-то вообще всё похрен. Ага.

В ответ “Юнайтед Хелткер” выкатили ответ, в котором назвали госпитализации стариков “ненужными” и вообще, когда старики сами соглашаются на отказ от реанимации — им же лучше!

А потом до кучи эти страховики подали на “Гардиан” в суд.

А то вот граждане не понимают — за что же это такое Луиджи Николас Манджоне застрелил Брайана Томпсона, бывшего гендиректора “Юнайтед Хелткер”. Вот за это и застрелил. Поступок не одобряю, но мотивацию понимаю на все 120%

По затратам на медицинское обслуживание мы в мире номер один, а по продолжительности жизни на 55 месте. И ладно, шут с ним, я не претендую на то, чтобы по продолжительности жизни мы бы были сравнимы с Японией, Швейцарией, или Швецией. Но быть позади таких передовых стран как Словения, Кувейт, Оман, и даже Албания…

Но вы продолжайте топить за самую передовую в мире частную страховую медицину, да-да. Впереди ещё много нового — особенно когда постарше станете, и начнёте репу чесать — “а меня там не приморят, часом, ради снижения расходов?”

И вообще. Да, иногда по-первости можно занять такую позицию — “а у меня всё прекрасно! у меня на работе хорошая страховка, недорогая, и всё, что мне было надо, они покрыли!” Ключевое тут — “всё, что мне было надо”. Если молодой, здоровый и богатый, то жить вообще хорошо. Но всё это хорошо ровно до того момента, когда ты сам не попадаешь под раздачу. Я вот под раздачу попал уже минимум несколько раз, причём под хорошую такую раздачу, не на один десяток тысяч долларов. И вы знаете, помогло — розовые очки слетают моментально. Страховая медицина существует не для того, чтобы вас обеспечить медицинским обслуживанием, а для того, чтобы выкачивать из вас деньги. Как только вы поймёте этот простой момент, сразу всё встанет на свои места.

Да, внутри Фьюжена-360 я всегда работаю в человеческих миллиметрах, а не в этом издевательстве имперских измерений. В имперских единицах хорошо некоторые бытовые вещи мерять — например, толщину бифтшексов. Бифштекс толщиной в один дюйм (ширина мужского большого пальца) — недоразумение, а вот два или ещё лучше два с половиной дюйма — вот это уже мой размерчик. Мили тоже в отдельных моментах удобнее — например, все съезды с федеральных шоссе у нас пронумерованы по миле, на которой они расположены. Таким образом, зная, где ты находишься, и зная номер нужного съезда с федерального шоссе, при скорости в 60 миль в час предугадать, сколько тебе ещё ехать — элементарнее не бывает. Количество оставшихся минут равно количеству оставшихся миль.

Мили также удобнее для ходьбы пешком. Миля — это тысяча шагов, от латинского “mille” (тысяча) — это, значит, стандартный римский легион, делая тысячу шагов, проходил енту самую милю. Оттуда всё, от римлян. Тут к месту была бы байка про “Спейс Шаттл” и ширину двух лошадиных задниц, но ищите её сами. Длина беговой дорожки американского стадиона — 440 ярдов или 400 метров с маленьким хвостиком, это четверть мили. Четыре раза стадион обежал — милю проскакал. В-общем, в отдельных моментах имперские измерения лучше визуализируются. Но работать с ними, так сказать, прецизионно — нуевонафиг.

Шурин, кстати, когда дизайнит свои штуки для ЧПУяторов, работает в дюймах, но делает ход конём — работает в тысячных дюйма. Таким образом, оно вроде и имперское, а с другой стороны все дроби вменяемые десятичные, вместо этих прибабахнутых натуральных. Чо? Натуральные тоже нормальные? А ну-ка, быстро ответил — что больше? 77/128, 19/32, али 39/64???? Ну??? И???? Вот то-то.